Илья Геркус: вся правда о «Локо»
14 января. Москва. Илья Геркус в редакции "СЭ". Фото Федор Успенский, "СЭ"
Отдел
футбола
«СЭ»
33
Бывший гендиректор "Локомотива" Илья Геркус посетил редакцию "СЭ" и два часа общался с журналистами отдела футбола.
– Когда приглашали Юрия Семина, предполагали ли, что все ваше взаимодействие выльется противостояние?
– Не секрет, что у Юрия Павловича тяжелый характер. Он работал со всеми президентами "Локомотива", помимо себя. Со всеми у него бывало разное. Давайте так: ни с одним президентом у него не было нормально.
– Но с Филатовым он работал 15 лет, даже дольше.
– Это правда. А что произошло с Филатовым? Чем закончилось его президентство?
– Тем, что Липатов выжил сначала одного, а потом другого.
– Закончилось чем? Филатов ушел. А кто пришел на его место?
– Поставили Семина, который должен был стать главным тренером. Но в последний момент стал президентом.
– Это та версия, которую вам рассказали. А я слышал другую. Там непросто все было с Филатовым. Семин же согласился быть президентом, контракт подписал. Как бы то ни было, отвечая на вопрос отношений… Потенциал этих отношений видел, понимал, что мы можем хорошо выступить. В какой-то момент терял надежду, было непросто. Зима 2016 года была очень тяжелая: мы находились на десятом месте, у нас был конфликт в команде. Тогда я на сто процентов поддержал Юрия Павловича. Если помните, после последней игры вышел к бровке, к корреспондентам, и сказал, что Семина поддерживаю, чтобы у игроков не было сомнений, чтобы все понимали, что никакие восстания не будут поддержаны, а будут подавлены. И часть футболистов покинули команду. Все легко восстановить: кто покинул команду, при каких обстоятельствах. Это вера в тренера и его поддержка.
– Но были разговоры про Скрипника и Фогеля.
– Разговоров будет и дальше очень много. Это лишь разговоры и домыслы вас, журналистов. Давайте на позитиве концентрироваться: вместе мы выиграли Кубок, чемпионство, участвовали в Лиге чемпионов впервые за много лет. Давайте это запомним. А разговоры… Ну были разногласия. Они не могли не быть. У человека, который работал 30 лет в "Локомотиве", своя точка зрения на все. И свое представление о том, как должен быть выстроен клуб. Что тут странного?
– Возвращаясь к высказыванию Юрия Павловича о "Пятой колонне". Впервые он произнес это выражение после матча с "Краснодаром". Не считаете, что это была спланированная акция, спектакль с его стороны – для продления контракта?
– Мне сложно судить, зачем наш тренер говорит те или иные вещи. Думаю, лучше ему адресовать эти вопросы. Контракт был переподписан и закончилось все хорошо – чемпионство мы выиграли в следующем матче (на своем поле был обыгран "Зенит" – 1:0. – Прим. "СЭ").
– Если бы решение тогда зависело от вас, вы бы переподписали контракт?
– Конкретно в тот день, скорее всего, не переподписал бы. Если бы все зависело только от меня, оставил бы решение до лета.
– Вы тогда получили некое распоряжение от председателя совета директоров "Локомотива" Анатолия Мещерякова?
– Нет. Была внутренняя дискуссия, я согласился с доводами коллег. Это сделано, и не жалею об этом. В итоге это оказалось правильным и оправданным решением, потому что на окне лежит медаль. Могло произойти по-другому.
– Вы упомянули о ситуации 2016 года. Правда ли, что Александр Самедов был недоволен взаимодействием с Семиным? В частности, тем, что главной и единственной рекомендацией, которую он получал от главного тренера, был крик "обостряй"?
– Была конфликтная ситуация. Игрока отстранили от тренировок с главной командой, в итоге продали в "Спартак".
– По вашей концепции, клуб должен покупать футболистов, а тренер – тренировать. Почему вы, не вкладывая в "Локомотив" свои деньги, являясь точно таким же наемным работником, как и сам Семин, считаете себя клубом, а трижды чемпиона страны – не клубом?
– Я считаю себя руководителем клуба, у меня такая должность, так написано в контракте. Семин – менеджер, который мне подчиняется. Я его руководитель. Так определено акционерами.
– Вы сами ушли из "Локомотива", или вас уволили? Покинули клуб из-за несогласия с Семиным?
– Несогласие с Юрием Павловичем тут ни при чем вообще. Это вообще никак не связано с моим уходом.
Отвечу развернуто. Я пришел в "Локомотив" в августе 2016 года. И когда мы договаривались, представил пятилетнюю стратегию, в которой были прописаны цели, которые должен достичь клуб. Мой контракт был рассчитан на пять лет. Значительной части того, о чем говорилось в стратегии, нам удалось добиться. Для движения вперед требовалась, так скажем, дополнительная консолидация совета директоров и менеджмента клуба. Однако взгляды на то, как двигаться дальше, у нас оказались разными. Были разногласия, мы спорили. А для того, чтобы развиваться по предложенному мной плану, необходимо единство. Понимаю позицию другой стороны, корректно ее выслушал, но настаивал на своей. В результате приняли решение нашу совместную работу прекратить.
– В своем заявлении, которое распространили через "СЭ", вы поблагодарили Семина. Но за что? Вы ведь его ненавидите!
– Господь с вами. Никто от меня никогда ничего подобного не слышал. Откуда взялось такое мнение, мне непонятно. Мы до какого момента спорили, потом перестали – когда поняли, что наши позиции не сближаются. Взгляды на футбол у нас очень разные. Тем не менее, нам удалось выработать взаимодействие, пусть и непростое, при котором клуб шел вперед и добился очень многого. По-человечески уважаю Юрия Павловича, отношусь к нему позитивно. Да, с его взглядами на футбол я не согласен, но это не делает нас врагами. Время покажет.
– Так за что вы его поблагодарили? Вы сказали, что он вам многое дал, что именно? Что враг может дать?
– Юрий Павлович – не враг. Он даже не оппонент. Он – коллега, с которым у нас разные взгляды на развитие клуба. Однако мы двигались вперед вместе. И могли бы и дальше двигаться вместе. Глобальных разночтений между нами не было. За что благодарен? У Юрия Павловича есть, чему поучиться. Как он держится, как взаимодействует с командой, как общается, как работает с прессой. Я многому научился.
– Хитрости?
– Я бы назвал это гибкостью, житейской мудростью.
– Нельзя быть не благодарным человеку, который помог вам улучшить резюме.
– В том числе. Мы оба улучшили друг другу резюме. Это история совместного успеха. Сколько мы бегали вместе по полю 5 мая?
– Во время первой части сезона-2017/18 вы провели встречу с болельщиками.
– Легендарную, обросшую мифами…
– Люди, которые на ней присутствовали, приписывают вам такие слова: "Он старый человек, ему на пенсию пора. Видел часть летних сборов и матч с "Риекой". Это "финиш", ужасные тренировки. Может, мы сейчас и на первом месте, но ставлю на то, что в октябре мы посыпемся". Что из этого говорили, а что – нет?
– Все мы люди эмоциональные, даже если я что-то и сказал, то это было незначительно, сделано на эмоциях и в дальнейшем ничего подобного не происходило. При этом очень много слухов и вранья, которые не соответствуют действительности. Я высказывал свое мнение. С болельщиками тогда я был излишне экспрессивен, из-за чего пожалел. Наверное, не стоило. Поэтому и сделал выводы. Поэтому и могу легко и откровенно сейчас с вами об этом говорить.
– Произносили ли фразу на совете директоров перед чемпионским сезоном, что с Семиным команда займет, по разным версиям, восьмое или десятое место?
– На совете директоров столько было разных слов сказано. И мной, и не мной. Дискуссия по поводу тренера была неоднократно. Но не понимаю, откуда эта информация берется. Это же не члены совета директоров рассказывают. Они, может быть, делились с кем-то, а люди в свою очередь передавали…
– Есть ощущение, что Юрий Семин считает чемпионство на 100 процентов заслугой тренерского штаба?
– Может быть. Я не знаю. Чемпионство – это такое большое и радостное чувство, которое всегда будет со мной. Мне все равно, кто что считает. У меня есть медаль, даже две. Лежат у меня дома на окне.
– Вы чувствовали уважение к себе со стороны Семина?
– Он корректно себя ведет. Здоровается, спрашивает, как дела. Между нами была напряженность, связанная с его высказываниями, с моими. Но она не мешала нам взаимодействовать на рабочем уровне. Он говорил, какие ему игроки нужны, какая гостиница перед матчем. И это все делалось. Все делалось для результата. Мы друг другу не вредили. Не было никаких подстав, подножек.
– Вы не считаете, что его книга, в которой он пнул вас и Штоффельсхауса, – это и есть подстава? Спланированная подстава.
– Это не подстава. Это высказывание, которое, на мой взгляд, прозвучало резковато. Знаем, откуда этот термин – Гражданская война в Испании, все дела. Это плохая ассоциация. Неприятно, когда твой коллега, твой товарищ называет тебя "Пятой колонной". Но, с другой стороны, имеет право. Ну, сказал и сказал, что ж поделать.
– Сколько в чемпионстве вашего вклада, а сколько – Семина?
– Это невозможно измерить. Это совместная работа. Вот каков вклад Эдера? Он же забил победный мяч (в матче с "Зенитом" – 1:0. – Прим. "СЭ"). А если бы не забил?
– Есть известная фраза раннего Леонида Федуна о 10 процентах.
– Но все решает последняя капля. Если ее нет, то нет и золота. Один человек сделал 99 процентов, а другой – полпроцента, но все вместе дало 100 процентов. На эту тему можно долго философствовать.
– Как вы попрощались с Семиным?
– Думаю, прощание еще впереди. Может, мы не будем прощаться, а будем оставаться на связи (улыбается). Мы не прощались. Довольно давно не общались – последний раз виделись на матче с "Шальке" (11 декабря, "Локомотив" проиграл со счетом 0:1. – Прим. "СЭ").
– Ольга Смородская тоже считает, что внесла свой вклад в чемпионство. Согласны?
– Она длительное время руководила "Локомотивом". Часть игроков, безусловно, были подписаны при ней. С этим не поспоришь.
– Вы не считаете, что ее слова – адок?
– Ольге Юрьевне, наверное, непонятно, что произошло после ее ухода. Возможно, ей по-человечески обидно… Люди, которые были на нашем стадионе 5 мая, и люди, которых там не было, – это две разные вселенные. Тем, кого там не было, – обидно. Это видно по их интервью. Они расстроены. Конечно, хочется быть в числе победителей. Это понятная человеческая эмоция.
Финансовый fair play
– Правда ли, что бывший руководитель департамента маркетинга и коммуникаций Алексей Смертин, не футболист, дал распоряжение пресс-службе не размещать в клубных сетях сообщение о признании РФС Семина лучшим тренером сезона?
– Думаю, это какое-то недоразумение. Не могу понять, почему так вышло. Может быть, он попросил придержать и разместить отдельно.
– А вы ему таких указаний не давали?
– У меня менеджеры были достаточно автономны. Если бы указывал, на какой строчке что писать, то с ума бы сошел. Мы проговаривали примерную тональность высказываний – о чем пишем, о чем нет, с каких сборов побольше, а с каких поменьше. Но что конкретно писать, визировать каждый твит, предварительно согласовывать… Нет, так глубоко я не погружался. Это кропотливая работа, и если бы ее на себе замкнул, то только бы этим и занимался. Я мог ругаться, почему мало твитов. Вот такое бывало.
– Алексей Смертин – не с футбольной точки зрения – что привнес в "Локомотив"?
– Он принес несколько больших контрактов. Десятки миллионов рублей. Достижение? Достижение. Были и другие достижения. Возможно, были и ошибки. Без этого никуда. Они случаются у всех.
– То, что убрали Андрея Бодрова (бывший пресс-аташе "Локомотива") – ошибка?
– У него много положительных качеств и, наверное, в какой-то конфигурации с ним можно было продолжить работать. Но присутствовало большое давление, в том числе извне. Пресс-секретарь – это большая политическая фигура для клуба и она подвергается разным влияниям. С ним было тяжело справляться.
– Первоочередная цель главного тренера – выигрывать трофеи, а генерального директора – зарабатывать для клуба деньги. Каковы ваши конкретные достижения за пределами футбольного поля по облегчению финансового бремени РЖД и решению возникших при Ольге Смородской серьезных проблем с соблюдением финансового fair play? Есть информация, что именно проблемы с последним стали одной из причин расторжения контракта с вами, потому что ситуация не улучшилась.
– Есть такая информация? Это любопытно. То, что главный тренер отвечает за трофеи, а генеральный директор только за привлечение денег – это умозрительно. Гендиректор отвечает в том числе за назначение тренера, за его увольнение, за создание спортивного блока, за трансферную политику и, тем самым, косвенным образом – и за трофеи. Поэтому тут бы я вас немного поправил.
По поводу fair play. Ситуация была следующей. Клуб находился под settlement agreement – то есть под действием мирового соглашения с УЕФА. Что такое мировое соглашение? Есть правила финансового fair play. Когда клуб нарушает их впервые, то органы, которые следят за этим, говорят: у вас есть две опции – или ваше дело передается следующей инстанции, которая вынесет наказание, или вы заключаете мировое соглашение, по которому обычные требования УЕФА для вас станут более жесткими, но если их соблюдете, вернетесь в общий режим, а если же нарушите, будет суд. "Локомотив" заключил мировое соглашение. Нам нужно было убедить УЕФА, что условия мирового соглашения мы выполнили. Мы это сделали и вернулись в общий режим. На сегодня у клуба нет проблем с финансовым fair play, но это не значит, что их не будет в будущем. Fair play вечен, нужно отчитываться каждый год – расходы не должны быть больше доходов выше определенного уровня.
– Правда ли, что сейчас в клубе проходит аудит?
– Разные виды аудита, разные проверки проходят в течение года постоянно, Это обычная практика. У нас есть внешний аудит, документы для УЕФА, который каждую сделку смотрит, есть внутренний аудит. У нас все прозрачно и четко.
– А достижения за пределами футбольного поля?
– Посещаемость была основной историей. И мы, безусловно, создали динамику, очень сильно сдвинули картинку по этому показателю. Средняя посещаемость выросла где-то процентов на 30-40. Смотря как считать. Учитывать еврокубки, или нет. Для нас определяющим был показатель посещаемости матчей с командами низкого интереса – условно "Урал" и "Оренбург", на которые, тем более в холодные месяцы, традиционно собиралась маленькая аудитория. Так вот, на эти матчи осенью прошлого года ходило ровно в два раза больше человек, чем три года назад. По этому показателю мы существенно выросли.
Ладно, посещаемость посещаемостью, с ней все понятно – люди пришли или не пришли. Второй момент – билетная выручка. Люди не просто пришли, они заплатили за это деньги. Она выросла в три раза!
– Какие цифры?
– Было меньше ста миллионов, стало больше двухсот. Точные раскрывать не буду – чтобы мне потом не сказали, что, выйдя на улицу, разглашаю коммерческую тайну.
Третий момент – количество проданных абонементов. В этом сезоне был установлен исторический рекорд – мы продали больше всего абонементов за всю историю существования "Локомотива". Это тоже достижение. Все это по первому блоку – посещаемости.
Второй блок – коммерческие доходы. Раньше доходы от спонсорства не от группы РЖД равнялись нулю. Сейчас – паре сотен миллионов рублей. Вот так – был ноль, стала пара сотен. В 2018 году с точки зрения собственных доходов, которые клуб получает не от РЖД, это было чуть больше 30 процентов. То есть, 30 процентов денег "Локомотив" зарабатывал неэржедэшными способами. Для русского футбола это большая цифра. Для европейского это смешно, а для русского – большое достижение. Соответственно, дальше эта цифра должна динамически расти.
– Верно ли представление о том, что "Локомотив" – второй после "Зенита" в РПЛ по фонду заработной платы?
– Я не знаю, мне сложно судить. Чужие бюджеты знаю примерно. Вы имеете в виду фонд заработной платы игроков?
– Да.
– Думаю, "Локомотив" делит вторые-третьи-четвертые места со "Спартаком". Думаю, плюс-минус одинаково. Не уверен в этом, мне сложно судить, потому что не знаю их цифру достоверно. Знаю на уровне оценок и слухов.
– Есть еще расходы за пределами футбольного поля. У нас есть информация, что в клубе около 15 человек, работавших, или работающих на позициях, не связанных прямо с игровым процессом, получали зарплаты от 200 тысяч до 1 миллиона рублей "чистыми". Даже на аналогичных позициях в РЖД люди нередко получают меньше. Например, можно ли, и как, обосновать зарплату порядка 400 тысяч рублей директора по персоналу Марии Грачевой? Вообще, это рыночная московская ставка для такой позиции? И правда ли, что такой же заработок был у Ильи Казакова – советника по информационной деятельности?
– Вы сами понимаете, что мне не очень корректно комментировать такие вещи. Зарплаты у нас соответствовали задачам. Я всегда идеологически выстраивал систему следующим образом. Сначала ставятся цели – финансовые, прежде всего: "Какие деньги мы хотим заработать?". Под эти цели строились рыночные цели: "Каким образом их заработать?". Потом выстраивались процессы и под это нанимались люди. Задача была, безусловно, чтобы затратная часть была меньше, чем доходная. То есть, грубо говоря, если приводит человек спонсора за 50 миллионов, то я могу заплатить ему 10. Мне не жалко. Я просто знаю, что есть люди, идеологически не согласные с этим. Они говорят: "Ну что же это такое?", "Что ты ему платишь?", "Кто он такой, ты посмотри на него". А он денег принес 50 миллионов на счет.
– С чем, на ваш взгляд, связано раздражение просеминской части "Локомотива" к Эрику Штоффельсхаусу? Ему ставят в вину, что за время своей деятельности он не продал ни одного футболиста и не принес клубу денег.
– Начну с конца. Решение о продаже игроков принимается не Эриком Штоффельсхаусом. Он не может принять такое решение, у него нет таких полномочий. Он, например, очень хотел продать игрока, но не мог сделать этого. Вы, наверное, сами об этом догадываетесь. Он не мог взять и "хоп!" – смотрим, нет игрока – Эрик продал!
– Но на повестке такой вопрос стоял? Спортивный директор купил на столько-то миллионов, а продал – на ноль.
– У нас были предложения в течение лета 2018 года. Мы могли продать игроков примерно на 50 миллионов евро. Но было принято решение – нам было рекомендовано, так скажем – усилить команду к Лиге чемпионов. И первый этап усиления – сохранение чемпионского состава. Это была настоятельная просьба главного тренера, с которой не могли не согласиться. Поэтому продаж не было, и Эрик тут абсолютно ни при чем.
У нас было предложение по Соломону Кверквелии – 15 миллионов евро. Однако главный тренер был категорически против продажи ключевого игрока защиты. Вот какие наши действия? Все равно продать? Что потом делать? Вы же понимаете, что любые неудачи дальше, в Лиге чемпионов, были бы связаны с этим конкретным действием. Поэтому Соломон остался.
– Вы сказали о 15 миллионах, а "вилка" была – 50. На ком еще могли заработать 35 миллионов?
– Были еще несколько других игроков. Не буду дальше рассказывать. Просто пример привел. Остальное – коммерческая тайна.
– Ответьте на первую часть вопроса про Штоффельсхауса.
– Почему у конкретных людей было раздражение к нему, ответить не могу, потому что не знаю. Раздражение бывает у всех по отношению ко всем. Например, многих раздражают ведущие игроки нашей с вами национальной сборной. Если мы читаем форумы, там половина ненавидит половину игроков. Что поделать, люди такие.
– А почему вы в принципе назначили спортивным директором человека, который раньше им не был? Работал в "Шальке", потом в Канаде – "самой футбольной" стране мира.
– В "Шальке" он полгода исполнял обязанности спортивного директора – после отставки предшественника. До этого был заместителем спортивного директора. "Шальке" – большой клуб. На тот момент, когда Эрик там работал, он, на минуточку, играл в полуфинале Лиги чемпионов. То есть, это был клуб принципиально другого масштаба. У Эрика очень приличный опыт. Это первый момент. Второй – вы все-таки не забывайте, что "Шальке" – это одна из ведущих академий Европы. За последние десять лет он подготовил топ-игроков. Вы сами их назовете, они у всех на слуху – Сане, Дракслер, Горецка, Нойер… Человек видел процесс подготовки игрока с семи лет до продажи, в случае Нойера – в "Баварию". У нас в России такого релевантного опыта нет ни у кого. Никто не видел, как выглядит будущий чемпион мира и лучший вратарь планеты в 8 лет. А на что смотреть? Как его распознать? Кто у нас может сравниться? Поэтому я его и назначил – у человека такой опыт есть, а у нас нет.
– Перед господином Штоффельсхаусом в "Локо" работал господин Панченко. Правда ли, что причиной расставания с ним, как говорят в футбольных кругах, стала известная русская болезнь?
(После паузы.) – Он хороший человек, но подвержен, к сожалению. У него проблемы со здоровьем, так это сформулирую. У него были проблемы с исполнением своих обязанностей. Мы поговорили и пришли к совместному решению, что, наверное, стоит расстаться. Это было в июле 2017 года. С тех пор мы с ним не общались.
– Вы связываете это расставание с тем, что в дальнейшем он жесточайше критиковал вас?
– Не могу залезть человеку в душу и понять, зачем он это делает. Я это связываю с тем, что он, наверное, испытывал какую-то ревность, расстройство или обиду за то, что он не был частью чемпионского "Локомотива". Ему от этого грустно. Наверное, да. По-человечески его можно понять и посмотреть на то, что он делает, с сочувствием. Он делает неприятные, в первую очередь себе, вещи. Такие слова не красят человека. Особенно, когда в них нет ни грамма правды. Зачем он это делает, непонятно. Скорее всего, он это делает, потому что ему очень больно и обидно.
– Основная причина провала в Лиге чемпионов, на ваш взгляд?
(После паузы.) – Тяжелый вопрос. Тут, наверное, нет одной причины. Это комплекс причин. Где-то мы, наверное, самоуверенно себя почувствовали, где-то не сделали выводов из весеннего опыта ("Локомотив" в 1/8 финал Лиги Европы проиграл "Атлетико" 0:3 и 1:5. – Прим. "СЭ"). Давайте, скажу, что это общая вина. Я бы не выделял тут какую-то одну причину. Мы все вместе не подготовили команду. Основной причины нет, их много.
– Не считаете, что провал в Лиге чемпионов связан со слабой работой Семина?
– Это общее поражение, давайте не будем делить. Если мы победы не делим, то и поражения не будем. Это общее поражение, отчасти мое.
Хеведес
– Если бы у вас была возможность вернуться назад, вы бы совершили трансфер Хеведеса?
– Считаю, что летние трансферы были очень удачными. Они очень эффективны с точки зрения экономики, на мой взгляд. Мы очень хорошо знаем рынок и прекрасно представляем, сколько стоят подобные игроки. Наверное, вы слышали, что за Хеведеса мы конкурировали с двумя российскими клубами, которые сейчас находятся выше нас в турнирной таблице. И мы выиграли эту конкуренцию. Это доказательство того, что этот трансфер до последнего рассматривался российским футбольным сообществом как усиливающий. Однократные ошибки Хеведеса в матчах, где он играл не на своей позиции, – не показатель. Потому что это высококлассный игрок, еще недавно игравший в одном из ведущих клубов мира – в "Ювентусе". В апреле он провел за "Юве" два матча по 90 минут. И вы хотите сказать, что этот игрок не усилит "Локомотив"? Серьезно?
– От чемпиона мира-2014 все, думаю, ждали гораздо большего.
– Человек в апреле играл в "Ювентусе", в стартовом составе. Как он в августе после этого может не усилить "Локомотив"?
– Он в Италии за весь сезон три матча сыграл.
– Он играл весной. До этого несколько раз был травмирован с рецидивом. У него вся осень вылетела, весной он был здоров. Он там проигрывал конкуренцию. Вы знаете, почему он не остался в "Ювентусе"? Почему клуб не воспользовался опцией выкупа, и какая была сумма? Они посчитали, что это дорого – 8 миллионов евро. На тот момент они приняли другое решение. Если бы они могли купить его за те деньги, за которые мы его в итоге купили, они бы его взяли. Думаете, они бы его не оставили? Конечно, они бы его оставили.
– А, может, потому что он "хрустальный"?
– С чего вы взяли, что он "хрустальный"? Вы посмотрите его историю травм. Он совершенно не "хрустальный". Сейчас играет нормально. Он 8 лет за "Шальке" откапитанил, 200 матчей в бундеслиге, ну какой он "хрустальный"? У кого из наших игроков есть такой опыт? Ему 30 лет, у него гигантский опыт. Он играл в полуфинале Лиги чемпионов. Кто еще у нас играл? Он отыграл в сборной Германии все матчи на чемпионате мира четыре года назад. Вы правда считаете, что это нерелевантный опыт?
– Почему тогда только клубы РПЛ проявили к нему внятный интерес?
– Не только. У него было огромное количество предложений из Германии, но он отказывался, потому что он лоялен своему клубу. Он отказывался оскорблять болельщиков "Шальке", перейдя в какой-нибудь другой немецкий клуб. Просто не хотел. Он считал, что это было бы нарушением его отношений с болельщиками "Шальке".
– Вариант с возвращением в "Шальке" не рассматривался?
– Я думаю, этот вопрос лучше адресовать "Шальке", там как раз сейчас продали центрального защитника (Налду перешел в "Монако". – Прим. "СЭ"). Думаю, что такая опция точно есть.
– Хотелось бы узнать вашу точку зрения о документальном фильме о чемпионстве. Он был опубликован буквально в тот же день, когда вы ушли из клуба.
– Давайте, расскажу, как все было. Это мое личное решение – сделать этот фильм. История заключалась в следующем – когда мы ушли на зимний перерыв (в сезоне-2017/18. – Прим. "СЭ") с восьмиочковым отрывом, мне в голову пришла идея: снять кино про нашу команду, про ее дух, про истории наших игроков и про то, как это соответствует ценностям нашего бренда. Насколько члены нашей команды интересные и многогранные люди со сложными судьбами.
Съемочная группа была пущена в святая святых. Было снято огромное количество материала – намного больше, чем в итоге вышло. Задача была – показать истории наших ребят, железных парней, которые бились за золото, не щадя себя. Было неважно, добьемся мы в итоге победы в чемпионате или нет, мы хотели показать битву за первое место со всех сторон. Рабочий процесс, как футболисты переживают… На наш взгляд, получилось интересно. Но историй Денисова, Фарфана, Рыбуса там нет. Почему-то их не сняли.
Первоначальные версии заворачивал, говорил: "Ребята, больше команды! Больше фокуса на команде!"
В конце августа появилась версия, которая меня более-менее устроила. Возник вопрос, когда ее показывать публике. Мы стали ждать, когда будет позитивный фон. Решили приберечь. Родилось два варианта – или публиковать накануне Нового года, чемпионского года, либо в годовщину чемпионства.
– Изначально речь шла о том, чтобы выпустить его в день Суперкубка (27 июля "Локомотив" проиграл ЦСКА со счетом 0:1), а потом – в день первого матча Лиги чемпионов.
– Ну, мы не успели. Он не был готов.
– Вы же сами сказали, что в конце августа появилась версия, которая вас устраивала. Почему не выпустили тогда?
– Потому что до этого мы проиграли пару раз подряд. Это я дал распоряжение в свой последний рабочий день выставить фильм. Все эти истории, байки, что были какие-то звонки и просьбы – не было ничего абсолютно. Это было мое личное указание. Что получилось, то получилось. Там все равно нет Денисова и Рыбуса, Фарфан за занавеской. Фильм очень хороший, но можно было лучше, мне кажется. Подлиннее, подольше. Но он все равно трогает, он все равно о наших ценностях – о том, какими мы тогда были. Пройдет пять лет, спросят: "Что это была за команда?". Ну, вот такая. Там нет никакой задней мысли, попытки что-то спрятать или выпятить.
– По количеству секунд себя и Семина вы не высчитывали?
– Мне не нравится, что меня там много. Просил меня вырезать начисто, но коллеги не послушались.
– Насколько верна информация, что "Локомотив" за этот фильм заплатил компании Stereotactic 5,6 миллиона рублей.
– Мы определенно заплатили какие-то деньги. Какие – не совсем корректно озвучивать.
– Какой клуб в России по своей философии и деятельности ближе к эталону с вашей точки зрения?
– Мне нравятся разные вещи в разных клубах. Очень нравится стадион "Спартака", нравится там находиться. Но не на всех матчах. Есть дерби, когда быть там невозможно. Но на остальных матчах хорошо, настоящая футбольная атмосфера. Нравится, как клуб работает с болельщиками в чаше, как внутри все организовывает, со спонсорами отлично работает. Мне кажется, "Зенит" и "Спартак" – это образец. "Зенит" колоссальную работу проделал на новом стадионе. Нравится, как работает ЦСКА в спортивной сфере и с тренером, насколько он вовлечен в философию клуба, принимает те решения, которые от клуба ему приходят.
– В ЦСКА тренеры работают по семь лет. У Гончаренко есть шансы проработать не меньше, чем Слуцкий и Газзаев.
– Так у нас и по 30 лет некоторые тренеры работают. В ЦСКА очень хорошие рабочие отношения, атмосфера позитивная, никто не жалуется.
Также мне нравится, как работает "Краснодар" в определенных областях. Ну и региональные клубы я бы тоже отметил.
– Рок и поп-исполнители перед матчами "Локомотива" – ваша фишка. Как вы с исполнителями договаривались?
– У нас работают профессионалы топ-уровня, которые организуют шоу. Считаю, что у нас лучшее шоу, и в перспективе оно будет развиваться. Конечно, сначала приходят ко мне, делятся вариантами.
– Экономически это оправдано?
– Безусловно. Все оправдывается топ-продажами билетов. Допустим, тратим миллион рублей на концерт, а продаем на полтора миллиона. Тут дело не в хорошем имидже, а в философии. Мы пересмотрели видение футбольного клуба. Мы сказали, что должны стать интертейнмент-компанией. Так делает не только "Локо". Все лидеры рванули в эту строну. И "Зенит", и "Спартак", и ЦСКА. Посмотрите, какой гигантский прогресс они сделали в развлекательном телевидении. ЦСКА, который считает каждую копейку, серьезно инвестирует в клубное телевидение. Сейчас все клубы разворачиваются к болельщикам и становятся все более и более развлекательными. Это общий тренд, просто мы находимся в первых рядах.
– Были исполнители, которых вы хотели привести, но не получилось?
– Я не слышал о таких. Все, кого хотели, пришли.
– Кому больше всего денег заплатили?
– Они все примерно одного калибра. У нас есть бюджет, и выше этой суммы мы даже не пробуем.
– Приглашение Покраса Лампаса, говорят, дорого обошлось.
– Практически ничего не стоило, только краски, технические расходы. Основной результат этой акции – гигантский охват в неспортивных СМИ. Канал "Культура" приехал делать репортаж. Когда такое было? Считайте, что это рекламная акция. Мы потратили небольшой бюджет и получили контакты. Так что это была суперэффективная рекламная кампания. И это не конец: площадь, что примыкает к стадиону, за весну должна быть полностью сформирована. Там возникнет целое пространство – мы сделали интересный проект из железнодорожных контейнеров, из них будут сделаны многоэтажные кафе, сцена расширится. Со следующего сезона это будет совершенно новое городское пространство. Следующий шаг – привести на территорию стадиона разнообразные проекты, создать что-то похожее на "Флакон" – круглосуточную тусовку, культурную жизнь вокруг стадиона. Идея – сместить фокус исключительно с футбола на общественную жизнь.
– Жива ли идея с крышей на стадионе?
– Сначала мы обратились к агентству, которое строило стадион, возможна ли установка крыши. Полгода ушло на обследование стадиона – какие конструкции выдерживают какие нагрузки. Оказалось, что на текущую конструкцию стадиона крыша не ложится никак. Нашли решение: дополнительно по углам ставятся пилоны, и на них подвешивается крыша. Параллельно идет утепление фасада. Вся деятельность закончилась эскизным проектом. На его основании можно двигаться дальше, в проектирование.
– Будет ли развитие идеи с крышей над стадионом?
– Мне сложно судить. Сядем на совете директоров, обсудим, поговорим, примем решение.
– Вы не ушли из совета директоров?
– Нет.
– Подождите. Вы ушли из "Локомотива", но не ушли из совета директоров, то есть принимаете участие в судьбе клуба. Как такое возможно?
– Я остался в совете директоров. Решение было о том, что я ухожу с исполнительной работы. А участие в совете директоров – это же совсем другая работа.
– А в трансферном комитете вы остались?
– Пока да, остался. Его же не переизбирали.
– Полномочия у вас на сколько рассчитаны?
– Будет переизбрание совета директоров. Но я дал согласие на переизбрание. Мне сказали, что я остаюсь, работаю дальше. Если сам не захочу уйти.
– Вам будут платить зарплату за членство в совете директоров?
– За предыдущие годы не платили. Есть советы директоров, где платят, а есть те, где не платят. У нас не платят. Это общественная работа.
– Зачем вы весной встречались с Карло Анчелотти?
– Мы общались, обсуждали российский футбол. Ему интересно было узнать о нашем рынке, нам было интересно послушать его взгляды, что мудрый человек скажет про российский футбол. "Локомотив"? Карло – фигура мирового масштаба. Ну какой "Локомотив"?
– Чем поделился Анчелотти?
– Взглядом на наш футбол, он посмотрел пару игр, поделился мнением.
– Матчи каких команд он смотрел? "Зенита"?
– Разных команд, среди них был "Локомотив".
– Вы чувствуете ненависть агента Селюка через Твиттер?
– Несчастный человек, мне его жалко. Обиженный, у него все игроки закончились, играют где-то во второй белорусской лиге. Он обижен не только на меня, кстати, а на огромное количество людей. Хотя я ему ничего плохого не делал. Общался с ним один раз. Мы были на жеребьевке Лиги Европы, он мне позвонил, пообедали. Рассказал свои идеи футбола, я его внимательно выслушал. С тех пор не общались.
– Предлагал вам своих игроков?
– Смешно. Каких игроков? Яя Туре?
Ари
– За что невзлюбили Ари, почему "Локомотив" не реализовал опцию продления аренды?
– Ари за весну 2018 года сыграл 6 матчей, еще три сидел на лавке, не забил ни одного гола. Этим мы и руководствовались, когда принимали решение о контракте.
– Действительно ли Семин был недоволен решением? И что же произошло с Ари, что он так заиграл в "Краснодаре"?
– Когда оно принималось, он был абсолютно с ним согласен. Я не уверен на 100 процентов, что если Ари вернется в "Локомотив", то он начнет забивать, так же как в "Краснодаре". Он игрок не одного уровня, а очень разнообразный – из очень хорошего игрока Ари может превратиться в совершенно посредственного. Когда же он в стрессовой ситуации – перед подписанием контракта или при переходе в новый клуб – он мобилизуется. В "Локомотиве" Ари не выглядел игроком, заслуживающим продления контракта.
– "Локомотив" можно назвать гробовой командой. Очень много футболистов, у которых последний контракт или которых никуда не получится продать. Много возрастных игроков, которые не являются активом клуба с точки зрения заработка. Если трансферный комитет принимал решение по контрактам, то чем он руководствовался? Вы хотели заработать в Лиге чемпионов и жить за счет этого? Ведь очевидно, что в этом году клубу предстоят гигантские траты – придется платить этим футболистам деньги, принимать решение по Крыховяку…
– Не гигантские траты. У Крыховяка рассрочка платежа на четыре года. Я не соглашусь с тем, что у нас неликвидная команда. Несколько игроков сейчас получили рыночную ликвидную стоимость. Те же Крыховяк, Смолов, Хеведес. Это не тупиковая ситуация. Эти трансферы можно реализовать за примерно те же деньги при определенных обстоятельствах. Несколько игроков приобретают свою стоимость – тот же Баринов. Ситуация, при которой ряд футболистов имеют низкую цену, складывалась давно. Это не возникло вчера при мне. Это был исторический тренд "Локомотива" – когда команда плохо выступает, рыночная стоимость игроков падает. Когда выступает хорошо – она растет. Никакого криминала не вижу. Это большой философский вопрос – готов ли "Локомотив" продавать футболистов дальше? И сколько футболистов? Это вопрос нерешенный. Мы обсуждали, спорили, но на него нет ответа. Когда мы будем продавать? Кого? Сколько молодых мы готовы продавать в год? Это проблема российского футбола в целом. Наши клубы не готовы продавать игроков.
– Но ЦСКА эту проблему успешно решает.
– Один единственный был случай. ЦСКА продал одного российского игрока.
– Но ЦСКА продавал легионеров, а "Локомотив" отказался отпускать Кверквелию.
– Не хочу критиковать ЦСКА, поэтому воздержусь от комментариев. Кто еще продает российских игроков? У кого стало частью бизнеса выращивание и продажа отечественных игроков? Ни у кого пока. Это проблема у всех. Я тоже ее вижу, мы были готовы с этим сражаться. Нужно было сделать усилие и продать кого-то одного. Показать всем, что из Академии через молодежку, вторую и главную команды мы готовим футболиста, он получает рыночную стоимость, и мы можем с ним расстаться. Почему можем? Потому что там еще есть ребята. Это крутая штука, крутой бизнес-кейс.
– А проблема в чем? В вас или в лимите? Вы выращиваете игрока, потом убиваете его деньгами, и он никуда не хочет ехать.
– Проблема в выстраивании диалога внутри клуба. Тренер должен быть на это согласен. Если он категорически против, ничего не сделать.
– По Миранчукам были предложения, чтобы Юрий Палыч говорил: "нет"?
– Да.
– Из "Зенита"?
– Нет, внешние команды. Потому что усиливать конкурентов собой – безумие, каннибализм. Зачем? Так в Германии происходит – продают "Баварии", а потом она этими игроками выигрывает чемпионство. Так не надо делать. А продавать за рубеж – значит, получать деньги. Потом эти футболисты могут еще вернуться обратно, когда у них контракт истечет. Это вопрос стратегии футбола в России.
– Переподписать контракт с Игорем Денисовым – ваше последнее решение?
– Да.
– Согласовывали его с тренером?
– Да. Все решения согласовываются со всеми руководителями.
– По поводу премиальных за чемпионский сезон. Якобы были устные обещания, которые…
– Есть же комментарии Анатолия Анатольевича (Мещерякова. – Прим. "СЭ") на эту тему. Давайте к нему обратимся. Все нормально, все под контролем.
– Выплачено все, что обещано?
– Выплачено все, что на бумаге.
– Были ли какие-то обещания, которые не выполнены?
– Что сейчас об этом говорить? Есть разные точки зрения. Все услышали по-разному, было определенное недопонимание. Оно давно ликвидировано. Эта история в прошлом. В "Спартаке" была абсолютно такая же история. Один в один.
– У вас был разговор с Василием Кикнадзе, когда он вступал на эту должность?
– Да. Общались несколько часов, и этот разговор незакончен.
– Это как? О чем говорили?
– Вопросы еще будут возникать.
– Это в рамках аудита после смены руководителя?
– Про него не слышал ничего. Есть обязательная процедура – в течение года проходит несколько разных проверок. К тому же у нас сидят люди из экономической безопасности, и каждый договор у нас сканируется! Эта работа идет постоянно. То, что сейчас поползли разговоры, источники что-то пишут – на мой взгляд, это полная ерунда.
– Бюджет по прошлому году вы не превысили?
– Его мы будем рассматривать отдельно на Совете директоров в марте. Из чего складывается бюджет футбольного клуба? Большой процент – это некая переменная часть, которая зависит от спортивных результатов. Например, в Лиге чемпионов за каждую победу платят три миллиона евро, если округлить. За выход из группы – еще девять. Добавьте пару побед к нашей одной и эти девять – получится где-то пятнадцать. Это огромная сумма для бюджета. На данный момент вообще некорректно говорить о каких-либо превышениях.
"Зенит"
– Слухи про ваш уход в "Зенит", которые были ближе к концу прошлого года, – что это такое? Это слухи, или у вас были какие-то встречи, как в случае с Карло Анчелотти, когда кто-то из "Зенита" или из компании, владеющей клубом, интересовался вашим мнением о российском футболе?
– А какой у вас следующий вопрос? (Улыбается.)
– Вот этот.
– (Улыбается).
– Это тоже ответ. Вы отработали в "Локо" больше двух лет, до этого поддерживали "Зенит". За кого вы будете болеть в матче между ними?
– Этот вопрос – удар прямо в сердце. Так получилось, что сейчас в "Зените" мало кого знаю, а в "Локомотив" родные для меня люди. Пока команда не сменится, буду болеть персонально за них, потому что там мои товарищи и коллеги. Может, даже не за "Локомотив", как за клуб, а за ребят, которые мне небезразличны.
Джефферсон Фарфан. 27 января 2017. Медосмотр в Мюнхене за день до подписания контракта с «Локомотивом». «Источникам»-диетологам привет. pic.twitter.com/FNyMaLqgn9
— Илья Геркус (@ilgerkus) December 10, 2018
– Меня удивила ваша негативная реакция по поводу Фарфана. Я четыре раза об этом писал, – вопрос Игоря Рабинера.
– Я терпел, Игорь. Терпел. Никогда не реагирую, до этого ни разу не отвечал. А тут на вас взъярился (между Рабинером и Геркусом произошла дискуссия в соцсетях. – Прим. "СЭ"). Хотите я медицинский отчет вам покажу? Где есть вес. Мне жалко Джеффа, он расстраивается из-за таких вещей. 81 кг написано в отчете. А сейчас у него 80. Разница – один килограмм.
– Почему Юрий Павлович в книге, а Панченко в интервью…
– Книга Юрия Палыча – это литературное произведение. Художественная проза – там есть место всему. Там его лирическое отношение к жизни. Он пишет, что Мануэл Фернандеш тренировался у Карло Анчелотти и Жозе Моуринью. Порадовался, когда читал. Это художественный вымысел, или что? Соавтор не проверяет факты? Или пишет, что хочет? Там матчи перепутаны. Фактических неточностей – десятки! Я к этой книге отношусь, как к художественному вымыслу. "Спускаюсь на завтрак, там сидит Джефферсон Фарфан", – написано.
– А как было?
– Поднимайте твиты "Локомотива". Джефф приехал днем, сразу пошел на тренировку, где был представлен команде и Юрию Палычу Семину. Какой завтрак? У Джефа камера была на голове – там видно, что он едет в автобусе. Потом мы с ним подписываем договор, и он идет на тренировку.
– Семин знал, что Фарфан придет в "Локомотив"?
– Знал. Он не соглашался, но чего сейчас об этом? Я очень рад, что Джефф пришел в "Локомотив". И он сам рад, и Семин рад. Кто-то был не рад, а сейчас все рады – мы нашли друг друга.
– Можете объяснить разницу при переподписании Фарфана и непереподписании Фернандеша?
– У Джеффа заканчивался контракт – оставались месяцы. У Фернандеша оставалось полтора года.
– Правильно понимаем, что если бы вы остались в клубе, то за месяц до истечения контракта Фернандеша предложили бы ему новый?
– Нет, мы ему сделали предложение тогда – за полтора года. Он его не принял.
– По нашей информации, вы повторили условия Фарфану, а Фернандешу – нет. У Мануэла осталась дикая зарплата – более четырех миллионов евро. Вы сколько предлагали?
– Эта проблема не решена, пусть новый гендиректор решает. Ему и карты в руки. Я не хочу загонять клуб своими неуместными комментариями.
– Вы когда-нибудь будете писать книгу про "Локомотив"?
– Нет. Книжку буду писать другого жанра.
– Какого?
– Политический детектив. Сейчас в соавторстве замышляю написать про Ли Харви Освальда (единственный официальный подозреваемый в убийстве американского президента Джона Кеннеди. – Прим. "СЭ"). Думал сначала про сериал, но потом понял, что нужно сначала книжку забубенить, а потом уже снимать. Так будет правильно.
– У вас есть своя версия убийства Кеннеди?
– Нет, я буду только факты излагать, книга будет близкой к документальной.
– Ваши факты отличаются от официальных?
– Нет, они все известны. Просто их никто не читает. Публика сейчас замята, воспринимается только часть, связанная с Америкой. А то, что он по-русски писал заявление на имя директора завода… А через два месяца завалил президента (смеется). По-русски пишет: "Прошу дать отгул". У меня случился когнитивный диссонанс. Вы фотографию видели – наш парень.
– А его кто убил?
– Руби.
– Это же не псих-одиночка?
– Он рассказал, почему убил Освальда. Он представил страдания Жаклин Кеннеди в будущем и не смог это вынести. Поэтому владелец ночного клуба и сутенер застрелил отставного морского пехотинца, рабочего минского завода в полицейском участке. Очень правдоподобная история.
– На железнодорожных вокзалах обнаружено только одно упоминание о "Локомотиве" – это плакат с одним из братьев Миранчуков: "Не подходите близко к краю платформы". В Петербурге же, на Московском вокзале, есть магазины "Зенита", СКА. У вас нет ощущения, что компания РЖД платит ментальную дань в виде 6 миллиардов рублей и на этом свою миссию в российском футболе заканчивает?
– Хороший вопрос. Адресуйте его Анатолию Анатольевичу (Мещерякову. – Прим. "СЭ"), который вам может пояснить. К "Локо" сейчас имею косвенное отношение как член совета директоров, а с РЖД никак не связан. Они взаимодействуют с "Локомотивом". Но лучше этот вопрос адресовать им.
– Расскажите о своих взаимоотношениях с Мещеряковым, о его роли в "Локо". Насколько она определяющая? Как менялись ваши отношения на протяжении того времени, что вы работаете вместе?
– У нас обычные рабочие отношения. Он председатель совета директоров. Собирает совдиры, по какой-то повестке высказывается, и принимаются решения.
– После ухода из "Локомотива" с ним общались?
– Нет. Я ушел 28 декабря.
– То есть ваша встреча будет на совете директоров.
– Если меня позовут, пойду, и он там будет, то встретимся. Может, я пришлю заочное мнение, такая форма тоже допустима. Но это уже неинтересные подробности.
Молодежь, академия, "Казанка"
– В вашем первом большом интервью в качестве руководителя "Локо" "Спорт-Экспрессу" заголовок был такой: "Наша философия – молодые паровозы". Смотрю на коллектив и не вижу молодых паровозов. Ни в философии, ни в команде.
– А я их вижу.
– Вы считаете, что удалось достичь этой философии?
– Не так, как хотелось бы, но позитивная динамика прослеживается. Построена вертикаль – клуб – "Казанка" (фарм-клуб "Локомотива", выступает в ПФЛ. – Прим. "СЭ") – "молодежка". Она работает. Есть пример игроков, которые не то, что из академии, а из филиала академии уже доросли до уровня "Казанки". Наш нападающий Александр Долгов. Есть примеры, когда игроки академии вызываются в основную команду – это Роман Тугарев…
– С ним какая ситуация? У него же контракт заканчивается.
– Заканчивается, но это не проблема. Все уже согласовано, надо просто подпись поставить. Сам он хочет остаться, поэтому нет никакой спекуляции.
– Немного отвлеклись.
– Есть примеры взаимодействия между командами. Это важно. Имею в виду, что молодежная команда выступает в юношеской Лиге УЕФА, но она дополняется игроками из "Казанки" и ребятами из коллектива 2001 года, которые подходят по возрасту.
Эта сборная команда реально сильна и она очень прилично выглядела на турнире. Последнюю игру не надо вспоминать (дома уступили "Галатасараю" – 0:1. – Прим. "СЭ"), но они под заказ разбомбили "Шальке" на выезде (4:1 – Прим. "СЭ"). Это дорогого стоит. Сейчас она еще и усилилась. Мы подписали из "Спартака" Дениса Файзулина, а до этого Никиту Иосифова. Ребята вполне, как мне кажется, могут дойти до высоких стадий.
– Будут ли эти игроки задействованы в основной команде?
– Это вопрос осторожности и риска, который принимает на себя главный тренер. Только он может решить, ставить или не ставить. Первое время я его все время пихал в спину и говорил: "Юрий Палыч, надо уже выпускать". Но в какой-то момент перестал так делать, потому что тренер, в конце концов, принимает решение. И в итоге его видение оправдалось. Мы выиграли чемпионат.
Наши мальчики в обойме, они близки к основе, на расстоянии вытянутой руки. Вы считаете, что мы не придерживаемся философии, что молодых игроков мало. Я же считаю, что они есть, их может быть больше, но в этом есть риск, который регулирует главный тренер.
– Скорее стоит вопрос количества игроков среднего поколения, потому что молодые есть, ветеранов много. А вот поколения, условно Кверквелии, не достает.
– Мое мнение, что команда по составу очень сильна. Если абстрагироваться от результатов, от поражения "Уралу", "Спартаку". Она выдавала по шесть побед подряд. Состав хороший, сбалансированный. Присутствует четкая команда с большим выбором игроков впереди, в центральной линии и сзади. "Локо" может претендовать на титул в этом сезоне, мог претендовать на выход из группы в Лиге чемпионов. Но что-то пошло не совсем так, как мы хотели.
Мы это объясняем проблемами при летней подготовке, проблемами, связанными с чемпионатом мира. Все сваливаем в одну кучу. Одно помешало, второе, судей виним. Конечно, проще всего искать причины извне, но можно и в себе покопаться. У каждого своя точка зрения. Факт остается фактом. Мы выступаем немножко хуже ожиданий. Но это все исправимо, если работать дальше. У меня своя точка зрения есть на сей счет. Сейчас она уже неактуальна.
– Команда 2001 года выиграла чемпионат России, вышла в юношескую Лигу УЕФА. Академия работала прилично под руководством Алексея Щиголева. С чем была связана замена руководителя академии?
– С настойчивыми просьбами совета директоров. С настойчивыми многолетними требованиями поменять работу академии. С чем я был не до конца согласен. Это было одним из основных точек наших недопониманий по поводу дальнейшего развития клуба. Я не поддерживал их мнение и категорически оппонировал.
– То, что старший возраст стал чемпионом России, говорит ли это о том, что у Сергея Темрюкова (тренер команды 2007 года) есть перспективы стать тренером взрослой команды?
– Задайте этот вопрос новому руководству академии или клуба. Его передвинули в младшие возраста. Почему это сделано, не знаю. Верим, что пришли уверенные люди, которые понимают, что делают.
Согласен с вами, что академия работала хорошо, поэтому я старался деликатно к ней относиться. Эрик посмотрел на работу школы и сказал: "Ребят, в целом академия у вас приличная, надо сейчас с верхними эшелонами разобраться, а потом уже аккуратно и точечно что-то решать". Основной его посыл был в том, что если что-то уже работает, то лезть туда не стоит. Надо только селекцией заняться, "Казанку" обязательно встроить, чтобы она в ФНЛ выглядела хорошо и не рухнула вниз, потерпев десять поражений подряд. Пусть команда болтается в середине таблице, выступает аккуратно, а игроки получают правильный опыт.
– Что здесь самое важное?
– Согласовать тренировочный процесс между главной командой, "Казанкой" и "молодежкой", критично важно. Таким образом, игрок, который сидит на лавке в основной команде, получит регулярную игровую практику в "Казанке", чтобы не закисал. Потому что если он просидит полгода на лавке, даже тренируясь с основной командой, мы знаем, ничего хорошего с ним потом не будет. Такие эксцессы возможны, потому что берут ребят на всякий случай, а потом забывают, что помимо тренировок ему нужно играть. Никакие тренировки не заменят настоящих матчей. Весь тренировочный процесс было сложно согласовать, но мы справились. Она сейчас работает не идеально, но хорошо.
Есть взгляд на работу академии, что якобы она требует радикальной реформы, которая в итоге и возобладала. Я с этим по ряду причин не согласился. Это одна из различных точек зрения по дальнейшему развитию клуба, которое легло в основу нашего обоюдного решения о расставании.
– Разговоры о том, что покинете "Локомотив", возникли не в день вашего ухода. Назывались разные варианты: и "Зенит", и РФС. Это просто слухи?
– У меня есть предложения, сейчас их изучаю. Я какое-то время отдохну, приведу себя в порядок морально и физически и приму решение.
– Ближайшая дата, на которую вы будете очень внимательно смотреть с точки зрения трудоустройства – это 22 февраля.
– В том числе. Всячески поддерживаю кандидатуру Александра Валерьевича Дюкова, считаю, что при нем наш футбол получит огромный шанс на движение вперед.
– Почему этот шанс будет именно при Дюкове?
– Потому что Александр Валерьевич любит футбол, понимает его, очень давно в нем работает. Его компетенция огромна. Он сможет произвести позитивные изменения, которые всех нас порадуют.
– Вам бы хотелось поработать в РФС?
– Я бы не исключал такой возможности. При определенных обстоятельствах я мог бы, мне кажется, удачно поработать в РФС.
– На какой должности?
– Это зависит от разных обстоятельств. Люблю амбициозные цели. Если это будет вызов, то это для меня. На такое меня подписать можно. Если же это обычная бюрократическая чиновничья работа, то, скорее, воздержусь. Мне нужно, чтобы было интересно.
– Побыв первым лицом в "Локомотиве", наверняка не захотите идти третьим номером…
– Нет. У меня нет таких амбиций. Есть амбиция, чтобы у меня было свое выделенное направление, на котором буду номером один. Его можно как сузить, так и расширить. Тут вопрос переговоров и предложений, который могут мне поступить, а могу и не поступить. Будущее покажет.
– Можете в будущем себя представить генеральным директором "Локомотива", если главным тренером команды будет Семин?
– Я не вернусь на эту должность. Точно.
– Почему?
– Потому что надо перелистнуть страницу и двигаться дальше.
