Король расчета. Ломаченко снова непобедим
Андрей
БАЗДРЕВ
Украинский боксер Василий Ломаченко стал чемпионом в новой для себя категории, нокаутировав в Нью-Йорке венесуэльца Хорхе Линареса
Ломаченко еще не шел к рингу, а публика в Нью-Йорке уже неистовствовала. Кадры его прибытия показывались на экранах в арене, зал шумел, словно все происходит где-то не в Америке, а куда ближе к Киеву. Толпа всегда чувствует электрическую атмосферу большого события, а это было именно оно.
МИФОЛОГИЯ ЛОМАЧЕНКО
Боксерская публика сейчас любит Ломаченко, потому что он неординарен, а наблюдение за ним развлекает. Это совершенно интернациональное чувство — таким же образом к нему относятся везде, где смотрят бокс. Человек, проигравший в жизни лишь два раза — по разу в любителях и профи за 409 боев, это уже история на грани мифологии.
А один из главных мифов последнего времени был о том, что бокс консервативен и скучен. Но это только если вы не наблюдаете его какой-то период времени.
КРАШ-ТЕСТ
Хорхе Линаресу нужен был именно такой бой. Многие считали, что он как боксер слишком недооценен. Чемпион мира, в нескольких весовых категориях — сумел перезапустить карьеру после 3 поражений нокаутом, травм и вернулся в обновленной форме. Слабые стороны Линареса? Их практически нет. Возможно, он не очень здорово держит удар, но и Ломаченко не тот, кто проводит краш-тест твоей головы по десять раз в каждом раунде.
Но при этом не было ни одного компонента боя на бумаге, где у него было бы преимущество перед соперником. Ломаченко и Боб Арум, конечно, это знали. Из этого и состоит величие, точнее, оно включает в себя умение правильно выбирать соперников — с правильным именем, заслугами, в правильный момент карьеры.
МОМЕНТ ВЕЛИЧИЯ
Первый раунд забрал Линарес. Движение, джеб, венесуэлец выглядит и крупнее, и быстрее. В третьем раунде Лома решил, что достаточно привык к новой весовой категории и сопернику — в ход в ответ пошли комбинации под разными углами, Линарес отвечал так же — но менее точно. Боксировать с тем, кто лучше боксер, чем он, получалось так себе.
Затем Хорхе включил немного старого доброго Орландо Салидо — клинч после удара, рывками попытки вывернуть руку из сустава, пару раз ударил низковато, в пояс, попытался поймать апперкотом вблизи. Лома в ответ увеличил скорость и двумя ударами слева в голову поставил точку в раунде.
События наслаивались, время ускорялось. И в тот момент в середине боя, когда Ломаченко уже готовился к тому, что соперник начнет надламываться и теряться, Линарес потащил его на себя и встретил левым в голову.
Лома встал из нокдауна быстро. Для него ничего в тот момент не поменялось — бой продолжал оставаться близким, с небольшим его преимуществом. Линарес дрался с рассечением, собирал удары в голову, Лома смягчал и блокировал ответные — ноги обоих тяжелели и все чаще они задерживались друг перед другом, выбрасывая бомбы по корпусу и голове.
Так и в 10 раунде — Линарес и Ломаченко по очереди пробили друг другу в живот, затем Лома взвинтил скорость, погнал венесуэльца назад, бросил быструю серию в разных направлениях, запутал Линареса и завершил все ударов в область солнечного сплетения. В спазме Хорхе скорчился на полу, не слыша уже отсчета рефери. История состоялась.
БОКС ПОСТМОДЕРНА
На первый взгляд, за последнюю сотню с лишним лет бокс не слишком поменялся — как и во времена Текса Рикарда и Пи Ти Барнума, он служит для развлечения. Те, кто это понимает — и есть настоящие звезды, даже если бои по факту не очень здорово продаются, как у Роя Джонса в лучшие годы. Али сделал бокс мейнстримом — не сам, с помощью соперников ему под стать и Дона Кинга… еще правительство США с Вьетнамом помогло и черные мусульмане. Тайсон возвел развлечение толпы в жанр перфоманса на грани безумия. Рой Джонс, как убеждена некоторая просвещенная часть публики, это классическое боксерское искусство, попасть, дать сопернику промахнуться, убрать руки за спину и выставить его глупцом. Другие считают, что классика — это рубка в стиле Артуро Гатти. Тут версии расходятся.
Бои Флойда Мэйвезера это современное искусство, где важен не сам бой, а общение с критиками его посредством. А затем единственным важным стали деньги. Флойд, несомненно, хочет как Дэмиен Херст, чтобы большую часть работы делали за него другие. И у него обязательно это получится.
Василий Ломаченко — это такой бокс постмодерна. Лучшее и худшее, включая расчетливость, нежелание идти удар на удар — и все это причудливо сочетается в нем с умением уничтожить соперника психологически за несколько раундов боя. Или поймать на такой удар, как Линареса.
Когда Арум и Top Rank подписывали Ломаченко после Олимпиады, Карл Моретти, вице-президент компании, рассказывал, что Ломаченко "напоминает американских олимпийцев из команд 1976 и 1984 годов, вроде Рэя Леонарда, Леона Спинкса, Эвандера Холифилда, Пернелла Уитакера и Марка Бреланда", — я ему не верил.
Кажется, сейчас я начинаю верить. У Ломаченко не могло все произойти иначе. Это его великий момент, нокаут действительно равного ему соперника, уступая, как потом выяснится, на карточках судей. Но будут и другие моменты в его карьере — все еще не раз изменится, и люди не будут так за него болеть. Чем дальше, тем больше все будут ждать драмы, ошибки и повторения того, что почти смог сделать Хорхе Линарес. И это произойдет в свое время. Будет новая, другая эпоха, после того, как все будет готово. Эта история ещё не написана. Судьи здесь попытались, но Ломаченко им не дал. Сегодня он был слишком хорош.
