«Остались вопросы к докторам «Торонто». Российский форвард полгода лечил сотрясение мозга
Алексей
ШЕВЧЕНКО
Никита Сошников получил тяжелую травму, играл в АХЛ, а затем был обменян в "Сент-Луис"
ПОКА НЕ ЗНАЮ, ГДЕ ПРОДОЛЖУ КАРЬЕРУ
– Как у вас здоровье, Никита?
– Впервые за три года закончил сезон здоровым – это радует.
– Известно, что в прошлом сезоне вы получили серьезное сотрясение. Сейчас уже можно говорить, что все прошло и никаких последствий нет?
– Последствия только на карьере. Мне пришлось поменять клуб. Но если говорить про здоровье, то все в порядке. Иногда возникают проблемы со сном, я могу проснуться ночью. Но это уже совсем не то, что было раньше.
– Вы сейчас в Торонто. Вещи в Сент-Луис не перевезли?
– Не перевез. У меня в Торонто девушка живет, еще длится аренда квартиры. Но скоро я поеду домой. Два года не был в России, в Нижнем Тагиле. Прошлым летом мне было запрещено летать.
– Больше беспокоит, что вы окончательно не переехали в Сент-Луис.
– Пока с будущим ничего неизвестно. Сейчас наступил такой период, когда мне надо хорошо подумать, прежде чем принимать решение. Но в данный момент я просто хочу отдохнуть, восстановиться. Для меня следующий сезон будет очень важным. Например, пройти хорошую подготовку. Из-за сотрясения я не мог как следует работать летом, реабилитация затянулась, отсюда все мои проблемы в карьере. К следующему сезону я должен подойти в идеальной форме.
– Где вы его проведете?
– У меня больше двух месяцев на размышление. Я действительно прямо сейчас не готов ответить на ваш вопрос. Сезон завершился несколько дней назад, а тут все надо тщательно взвесить.
– Вы хотя бы рассматриваете возможность возвращения в Россию?
– Я рассматриваю любые варианты. Давайте пока закроем эту тему и вернемся к ней хотя бы через месяц. Я не хочу вас ввести в заблуждение, просто у меня действительно нет ответа.
К ДОКТОРАМ "ТОРОНТО" ОСТАЛИСЬ ПРЕТЕНЗИИ
– Хорошо, тогда о другом. Мы не обсуждали обмен из "Торонто" в "Сент-Луис", но он показался неожиданным. Майк Бэбкок всегда относился к вам с симпатией, но все-таки решил отказаться.
– Это все сотрясение мозга. Я все лето мучился, а не работал. Катался, но у меня были сильнейшие головные боли. Плохо спал, все болело, а утром надо было идти на тренировку. Так было шесть месяцев. Потом стало полегче, я приехал в тренировочный лагерь и вышел на матч против "Оттавы". Но после полугода мучений было очень тяжело. А там такая мясорубка! Помню, как я радовался первому силовому приему, проведенному против меня.
– Почему?
– Я нормально его перенес. И после этого матча ко мне подошел Майк и сказал, что он еще два месяца назад знал, что спустит меня в АХЛ из-за того, что у меня тяжелое лечилось сотрясение. Вот и весь разговор.
– То есть шансов не было вернуться в основу?
– Не единого.
– Мы привыкли говорить об НХЛ в восторженных тонах, но я не понимаю, что происходит. Вы же пострадали в матче за "Торонто". Почему к вам не отнеслись с уважением? Не помогли?
– И это был важный матч против "Бостона". Мне трудно сказать, что случилось. Думаю, что если ты не игрок первого звена и получил травму, то тебе нужно быть готовым к таким последствиям. У нас такой вид спорта, здесь случаются травмы. И жизнь на этом не останавливается.
– То есть, к клубу у вас вопросов нет?
– Нет, конечно. Вы поймите, что НХЛ – это бизнес, понимание этого факта заставит вас иначе смотреть на мою ситуацию. Если бы я был звездой, то, возможно, ко мне было бы другое отношение. Но это не так. Впрочем, у меня остались претензии к докторам "Торонто".
– Не так лечили?
– Думаю, что да. И именно из-за них я так долго восстанавливался. Мне кажется, что при сотрясении мозга все-таки надо было предпринимать более серьезные усилия. Их, впрочем, тоже можно понять. Ну кто я такой? Однако вопросы у меня остались.
В ЧЕТВЕРТОМ ЗВЕНЕ ИГРАЕШЬ ПРОТИВ ЗДОРОВЫХ МУЖИКОВ. ОТСЮДА И ТРАВМЫ
– Как вы чувствовали себя в АХЛ?
– Если бы я тренировался все лето по полной программе, работал, а меня спустили в АХЛ, то я бы сильно расстроился. Все-таки позапрошлый сезон я провел в НХЛ, был частью хорошей команды, у меня была своя роль. Но в нынешнем положении у меня не было другого выбора, как ехать лигой ниже. Скажу, что у меня там неплохо получалось. Я играл много, выходил в большинстве.
– Но в первую команду вас почти не вызывали.
– Только когда нужно было вызвать по регламенту. Я, если честно, так в нем до конца и не разобрался, но уже было понятно, что все шло к обмену. "Торонто" играл здорово, состав был сформирован. Оставалось только ждать травм кого-то из игроков, но все были здоровы.
– Вы могли выбирать клуб при обмене?
– Мое решение не было окончательным в этом вопросе. Так что решение принимал клуб. Помню, что генеральный менеджер Лу Ламорелло вызвал меня и сказал, что обменивает меня туда, где я точно буду играть. Это оказался "Сент-Луис". Потом позвонил Бэбкок, поблагодарил за работу.
– Я не работаю в НХЛ, но мне кажется, что "Сент-Луис" – это вообще не ваш вариант.
– В "Торонто" считали иначе.
– Еще был период, когда вы были в "Торонто", но не играли.
– Получил травму паха. Проблемы начались еще в АХЛ, а в НХЛ я усугубил ее. Все-таки нагрузки в лиге другие, а организм с этим не справился.
– У вас ведь еще была одна травма совсем недавно, но уже в "Блюз".
– Да, были проблемы с шеей. Я скажу, что эта череда травм стала следствием изменений моей роли в командах. Когда ты выходишь в четвертом звене, то играешь против здоровых мужиков, которые бьются и толкаются. Ты уже думаешь не о том, чтобы забить или отдать, а совершенно о другом.
ОБСТАНОВКА В "СЕНТ-ЛУИСЕ" БЫЛА НАПРЯЖЕННОЙ
– Как вам в Сент-Луисе?
– Отличное место, я поселился в тихом пригороде. Без машины там никак, так как город очень вытянут.
– А хоккей? В плей-офф вы не попали. Что творилось в раздевалке после игры с "Колорадо", когда вы уступили и не попали в восьмерку.
– Очень сложный период для клуба. Когда я пришел в команду, то она уже была на грани того, чтобы выпасть из восьмерки, затем "Сент-Луис" одержал семь побед и снова вернулся в зону плей-офф, а потом опять начались сложности. Что было после матча? Да ничего такого. Тренер поблагодарил нас за то, что мы бились, за характер. Выступил капитан. Собственно и все.
– Вы там не стали своим?
– Тут такое дело… Я же пришел в клуб в момент, когда начались проблемы на льду. И понятно, что каждый уже был погружен в себя, старался разобраться. Обстановка была если не нервной, то напряженной.
– Сначала вы играли много.
– В первом матче провел 16 минут, все было отлично. Затем как-то меня поставили в первое звено, но после двух периодов решили, что я могу играть только в четвертом. С тех пор я и выходил только там.
– С Иваном Барбашевым?
– Иногда – да. С Ваней вообще очень хорошо играть. Умный нападающий, приличный центральный, хоть его иногда и ставили на край.
– А почему вас перевели в четвертое звено?
– Вы же знаете, как бывает в Северной Америке? Мы тобой довольны, очень нравится, как ты работаешь, но будешь играть в четвертом звене. Посчитали, что в четвертом звене я больше всего принесу пользу команде.
– Андрея Миронова это достало.
– Отчасти я с ним согласен. Лучше бы уж сразу сообщили, чем именно недовольны. Да, накричали, но ты знаешь, что именно надо поменять. Но это часть культуры. Какие-то действительно серьезные ответы ты можешь услышать лишь на индивидуальных беседах в конце сезона.
– И что вам сказали? Ругали?
– Сказали готовиться к тренировочному лагерю. Нужно будет биться за место в составе.
– Надеюсь, что у вас все получится. Когда вы начнете улыбаться на льду?
– Надеюсь, что скоро. Я уже говорил, что чувствую себя лучше, у меня большие планы на подготовительный период. Надеюсь, что все самое сложное позади и вы увидите улыбку.
