«После Испании стыдно»: почему воздержались от аплодисментов Черчесову
В замечательный воскресный вечер, когда миллионы болельщиков сборной России после победы над испанцами пребывали в промежуточном состоянии где-то между шоком и эйфорией, автору этих строк довелось испытать сильнейшее чувство стыда. Случилось это на послематчевой пресс-конференции Станислава Черчесова. Ни один из присутствовавших на ней журналистов не встретил появление тренера национальной сборной России аплодисментами, хотя это вполне себе устоявшаяся практика после удачных матчей. Что уж говорить об игре, принесшей нам главную победу в современной футбольной истории! Овация просто должна была состояться. Но не состоялась.
И не сказать, что все дело в принципиальности и профессионализме — моем и моих коллег, не пожелавших демонстрировать эмоции, как того требует журналистский кодекс. Несколькими минутами ранее все мы на трибуне для прессы превратились из матерых и все повидавших в футболе корреспондентов в юных болельщиков, которые плакали, обнимались и ликовали после волшебного движения Игоря Акинфеева, отбившего ногой удар Яго Аспаса с 11-метровой отметки. А тут повисла такая тишина, что можно было услышать, как где-нибудь в «Шереметьево» запустил двигатели самолет, на котором испанской сборной предстоит возвращаться с мундиаля домой.
Не могу точно сказать, не хватило ли мне самому в той ситуации смелости одному встать и встретить Черчесова честно заслуженными аплодисментами или же всему виной шок от сенсационной победы. Склоняюсь к первому варианту. Хотя сам видел, как у некоторых коллег после финального свистка от переизбытка эмоций руки тряслись еще минут 30, что сильно мешало набивать свои заметки в ноутбуках. После упущенного момента стало стыдно за проявленное малодушие, настроение испортилось, и я даже не остался слушать, что скажет о знаковом и историческом для всей России матче наставник испанцев Фернандо Йерро.
■ ■ ■
Можно как угодно относиться к Черчесову — персоне несомненно сложной, своенравной, а местами даже колючей. Любить его во сто крат сложнее, чем любого из его предшественников на посту главного тренера сборной России. Волшебника Хиддинка готовы были носить на руках не только за результат на Евро-2008, но и за знаменитые малиновые штаны и открытость. У Семина и Слуцкого всегда можно было получить подробнейший ответ даже на самый дурацкий, казалось бы, вопрос, да и Газзаев с Романцевым умели расположить к себе любое окружение. А Станислав Саламович, будучи тренером, никогда не гнался за народной любовью, не боясь принимать сложные и непопулярные решения, убирая при необходимости из своих команд лидеров. Вот и в сборную он пришел, о чем сам не раз и говорил, работать на результат, а не очаровывать прессу или заигрывать с болельщиками. Черчесов не пиарщик, он никому не старается понравиться, хотя, возможно, именно в этом его самое слабое место. Это его личный выбор модели поведения, обсуждать который можно, но осуждать неправомерно.
Рулевой национальной команды, уходя с той пресс-конференции, в шутку обронил, что удивить его довольно сложно, ведь он даже в космосе побывал (помните песню «Ты просто космос, Стас»). Но есть подозрения, что Черчесов все же удивился, когда, достигнув небывалого результата на мировом первенстве, не услышал аплодисментов. А может, и не обратил на это абсолютно никакого внимания. Или сделал вид, что не обратил. Склоняюсь к последнему варианту.
■ ■ ■
За это мне и стыдно до сих пор. Не за то, что не верил в самого Черчесова или уж тем более в игроков национальной команды — на то были весьма веские основания, подтвержденные многочисленными статистическими данными. Стыдно, что так и не удалось сказать спасибо в подходящий момент. Момент, который уже никогда не вернуть. Аплодирую вам, Станислав Саламович, стоя. Ведь, говорят, лучше поздно, чем никогда.
