Последние турниры «Красной машины» глазами Павла Буре
Игорь
ЕРОНКО
"СЭ" продолжает серию интервью со звездами российского хоккея об их успехах на чемпионатах мира. В очередном материале – рассказ знаменитого форварда Павла Буре.
Павел БУРЕ. Фото Федор УСПЕНСКИЙ, "СЭ"
И В СБОРНОЙ, И В ЦСКА РЕЧЬ ШЛА ТОЛЬКО О ПОБЕДЕ
Павел Буре поехал на свой первый чемпионат мира в 19 лет. В составе "Красной машины". Тогда еще – настоящей "Красной машины". Хотя игроки сборной СССР и не любили это прозвище. Ведь его им дали за океаном. И подтекст у него все же негативный. Мол, бездушные роботы, станок, который перемалывает соперников. Красиво перемалывает, но без лишних эмоций. Правда, к 1990 году в НХЛ уже успели убедиться, что эмоции у роботов есть. И дарить они их, очень яркие, тоже умеют. Как тот же Сергей Макаров, зажигавший в "Калгари". А скоро туда приедет Буре и заставит болельщиков "Ванкувера" сходить с ума. Но тогда он еще был игроком ЦСКА, по делу поехавшим в Швейцарию дебютантом.
— Я помню тот турнир, но не все из него, конечно, – вспоминает Буре. – Много кто тогда уже уехал в НХЛ, но некоторые приехали и на чемпионат мира. Фетисов, например, и Макаров. Для меня это был еще один шаг вперед, потому что меня впервые взяли на взрослый чемпионат мира. Мне было всего 19 лет, и я попал в сильнейшую команду. Вот это – мне запомнилось больше всего. Остальное было вполне привычным. И на тот момент, даже в отсутствие Ларионова или Могильного, вопросов о задаче не стояло. Мы все-таки считались фаворитами.
Я не помню подробностей матчей с Канадой (в предварительном раунде сыграли 3:3, а в финальном разгромили со счетом 7:1. – Прим. "СЭ"), поэтому не могу сказать, как так вышло, но на тот момент в СССР и в ЦСКА в частности речь на любых соревнованиях шла только о победе. Не важно, Канада играла против нас или кто другой. В армейском клубе, куда я пришел в шесть лет, были только такие настроения. И естественно, поскольку ЦСКА был базовым клубом, эти традиции передавались и сборной, – отмечает знаменитый форвард.
ТОГДА МЫ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ЗА КАНАДЦЫ ПРОТИВ НАС ИГРАЮТ
Заметьте, от ЦСКА к сборной. А не наоборот. К слову, у Канады тогда был шикарный состав. Стив Айзерман, Тео Флери, Пол Коффи, Эл Макиннис, Рик Токкет, Даг Гилмор, Брайан Беллоуз, Кирк Маклейн – круто. И все парни в самом соку. Но такой связкой будущих суперзвезд, как Федоров – Буре, а они играли вместе, похвастать канадцы не могли. И все же чемпионат мира был весьма представительным.
— Я так состав канадцев не помню, – говорит Буре, – но если брать названные вами имена – это суперигроки, это звезды НХЛ. И раз они там участвовали – это явно поднимает престиж того чемпионата мира. И то, что мы вынесли их 7:1 – удивительно, конечно. Но надо понимать, что у нас тогда еще не было информации, что это за люди вообще. Не было тогда Youtube. Внимания Национальной хоккейной лиге в нашей прессе практически не уделялось.
Матчи не показывали. Мы знали тех, против кого играли на юниорском уровне, по молодежке, но и все на этом. Возможности для изучения были несопоставимы. Ну, канадцы какие-то, но кто они, что они – мы в большинстве случаев толком не знали. С Сакиком, допустим, против которого играл в 1991-м, я пересекался. Мы знали таких звезд, как Гретцки и Айзерман. Когда Стиви в 1990-м играл – говорили, что звезда приехала. А кто там еще – никто ж не в курсе. Обыграли – и обыграли.
В этих словах Буре не было ни капли пренебрежительности. Просто сборная СССР тогда могла сладить с любым соперником. Достаточно вспомнить Кубок Канады-1987. А к 1990-му за НХЛ перебралась все звено КЛМФК, Мыльников, Пряхин, Стариков и молодой Могильный. То есть семь участников того самого Кубка Канады, что на века. До чемпионата мира в Швейцарии доехали лишь четверо.
ПРИЕЗЖАЛИ ИЗ СОЦИАЛИЗМА В КАПИТАЛИЗМ
— Мне было интересно с нашими энхаэловцами пообщаться, – продолжает Буре. – Со Славой Фетисовым, с Сергеем Макаровым. Они рассказывали, как это все изнутри. Как там играется, сколько матчей, что вообще происходит. Страшно любопытно. Потому что все в новинку. Впечатления потом не то что не совпадали – это просто надо самому все прожить. Английский мы не знали. Страна совершенно другая. Приезжали из социализма в капитализм. Все с ног на голову. И что бы тебе ни рассказывали – тебе все равно нужно время на адаптацию. Сегодняшним ребятам намного проще, чем было нам.
Через год в Финляндию поехала серьезно обновленная команда. Весьма молодая, хотя и без ветеранов не обошлось: к ней присоединились Фетисов, Касатонов, Макаров, Быков и Мышкин. Все пятеро играли за рубежом. Союз был на грани развала. Из ЦСКА приехало всего восемь человек – невиданное дело. Впрочем, все легионеры, за исключением Мышкина, были армейцами. Но этого, как оказалось, было мало.
— В 1991-м выиграть удалось только чемпионат Европы, – не без сожаления признается Буре. – Оно разыгрывалось в предварительном раунде чемпионата мира. А вот за первенство планеты (разыгрывалось в финальном раунде. – Прим. "СЭ") – проиграли решающий матч. Нас ничья устраивала, но все-таки проиграли шведам. У них Матс Сундин был, хорошо уже играл в то время, но нюансов я даже не помню. Давно было. Тогда было два соревнования в одном. Естественно, задачу ставили выиграть оба.
Группу прошли без поражений, а вот в финальном раунде не срослось. На самом деле ничья не устраивала. Потому что до того до ничьей доигрались и с Канадой. И в ее случае у сборных СССР, Канады и Швеции было бы по четыре очка. А разность у соперников была лучше. Соперников, которые на том ЧМ впечатляли. Шведы привезли в Финляндию того самого Сундина, а еще – Хокана Лооба, Матса Нэслунда и Никласа Лидстрема. Финны – Яри Курри, Теему Селянне, Юрки Лумме и Теппо Нумминена. Как всегда очень приличная команда была у чехов. Даже американцы привезли Тони Амонти, Джереми Реника, Шона Макикерна и Джона Ванбисбрука. И Канада во главе с Джо Сакиком, Флери, Шоном Бурком и Тревором Линденом была снова в порядке.
ВЫСТУПЛЕНИЯ ЗА СБОРНУЮ СССР – ЭТО ЧЕСТЬ
Чемпион Европы – вроде звучит гордо. Но не в хоккее. Хотя Буре считает по-другому.
— На тот момент чемпионство Европы вполне себе воспринималось, – говорит "Русская ракета". – Это в Северной Америке две команды. А у нас все-таки и финны, и шведы, и чехи. Так что в советское время чемпион Европы – это было серьезно. В советское время даже чемпионат СССР – это был настоящий чемпионат СССР, за который давали мастера спорта во многих видах. И это было серьезное звание. Я уж не говорю о заслуженном мастере спорта. Это звание вообще единицам давали, и оно было очень серьезным. Потом уже оно стало более размытым. А у меня получилось так, что я двукратный заслуженный мастер спорта. Потому что я и в СССР получил, и в России. Уникальный случай. При том что звания тогда давали совсем по-другому.
Чувствуется в этом гордость. Но тогда система действительно была другой. В хоккее точно все давалось потом и кровью с тренировками на износ и беспрестанным нахождением на базе.
— Готовились к ЧМ мы, конечно, по советской системе, – не без улыбки вспоминает Буре. – Садились на сборы то ли за месяц, то ли за полтора – не помню уже. И сидели в Новогорске безвылазно – целенаправленная у нас была подготовка. Но мне в сборной было не настолько тяжело. Потому что я цээсковец. И я с 16 лет проходил предсезонки в ЦСКА. Там они летом посерьезнее были, чем даже в сборной. А после прохождения предсезонки в ЦСКА тебе уже ничего страшно не было. Хотя, надо признать, что ЦСКА – это сборная и была. Может, в 1990-м и особенно в 1991-м в ней поменьше армейцев было. Но вообще, когда я пришел в ЦСКА в 16 лет, у нас в пятой пятерке заслуженные мастера спорта в запасе сидели. Только представьте.
И снова – о званиях. Но надо понимать, что тогда они были очень даже важны. И добывались на таких вот турнирах, как чемпионаты мира-1990 и 1991. Более чем приличные по составам. Конкурентные. С высоким уровнем соревновательности. И формуле с восемью командами. Пусть без плей-офф, но сам Буре считает, что тот формат был справедливее. На самом деле вглядываешься сейчас в составы и понимаешь, насколько все было серьезно. Это через год, в 1992-м, ИИХФ привезет на ЧМ уже 12 сборных. И девальвирует его. Но тогда все было здорово.
— Для меня те выступления за сборную СССР, легендарную, за которой я с детства наблюдал, и она была на вершине – это была огромная привилегия и честь, – подытоживает два чемпионата мира Павел Владимирович. – Даже не то что выступать за нее – находиться в этой команде, надевать ее свитер. Вот это мне больше всего запомнилось. А по поводу большого количества звезд в тех командах – так ведь еще страна была другая. Это потом уже все менялось. А если что-то меняется в стране, то меняется и в спорте.
